Нефть за твою ядерку. Отмена эмбарго
Американские чиновники ощутили давление: требовалось, чтобы они изменили курс и договорились с крупнейшим в мире экспортёром нефти, то есть Саудовской Аравией.
Весной 1974 года шли переговоры. С 8 по 11 марта американские дипломаты общались с партнёрами, стремясь «преодолеть впечатление в умах, будто Штаты потеряли интерес к Саудовской Аравии и не принимают во внимание её взгляды».
Затем активизировалось посольство США. Оно выдвинуло беспрецедентное предложение: создание совместных американо-саудовских комиссий по экономическим, техническим и военным вопросам. Американский посол обратился к главе МИД Саудовской Аравии и намекнул: «Штаты никогда не обсуждали ничего, даже отдалённо сопоставимого или столь же важного, с какой-либо другой страной на Ближнем Востоке и редко с какой-либо страной где-либо ещё».
Приём в Эр-Рияде посол охарактеризовал как «эйфорию». Ответная реакция не заставила себя ждать – Саудовская Аравия назвала эту инициативу новостью, которую они ждали четверть века. Пошли разговоры о том, что Вашингтон наконец-то осознал важность своих интересов в арабском мире.
Обе стороны проявили интерес. Арабская сторона и вовсе мечтала о том, что экономика партнёров переплетётся так сильно, что пути назад уже не будет.
В Саудовской Аравии выступил глава Центрального планового управления Хишам Назер. Он намекнул: реализация общего проекта приведёт к тому, что «ни французы, ни британцы, ни японцы больше не понадобятся, ведь США могут всё». В ответ американцы пообещали Саудовской Аравии важнейшую роль не только в глобальных поставках энергоносителей, но и в финансовом секторе. И всё это на 20 лет.
| Примечание редакции. Хишам Назер также поработает министром нефти и минеральных ресурсов. Позже возглавит Saudi Aramco, став первым гражданином Саудовской Аравии на этой должности. |
Такой контекст не могли игнорировать другие арабские страны. Они наконец-то отменили нефтяное эмбарго против Штатов, произошло это знаменательное событие 17 марта. Мировые рынки нефти с облегчением вздохнули. А страны принялись готовиться к следующим раундам переговоров, чтобы определить своё будущее.
Американский разворот повлияет не только на Саудовскую Аравию, но и на общие правила игры в мировой дипломатии (особенно по касательной с энергетикой).
Киссинджер несколько месяцев угрожал европейцам – мол, если они сами не хотят работать в многостороннем порядке, их попросту заставят. С отменой эмбарго американцы получили шанс показать свою коммерческую мощь. По иронии судьбы, первой смену дипломатического тона ощутила Франция.
10 марта к французским чиновникам обратился саудовский принц. Он уточнил, будет ли Париж заинтересован в экспорте ядерных технологий на территорию Саудовской Аравии в рамках нового соглашения. Взамен – преференциальный доступ к саудовской нефти. Новый документ явно был вдохновлён продолжительными переговорами между Францией и Ираном. 25 марта в Эр-Рияд направился Бланкар, чтобы изучить детали.
Дальше последовал жест. Накануне отъезда французского чиновника Саудовская Аравия внезапно отменила несколько ключевых встреч, заодно отложив другие. Бланкар был в шоке: легко подумать, что так отвернутся и от него.
Чиновник задумался, не является ли это плохим знаком. И действительно, старые угрозы Киссинджера начали понемногу сбываться – Штаты уверенно выигрывали состязание за ресурсы Саудовской Аравии. Ведь уже 29 марта американец встречался с ведущими нефтяными компаниями Exxon, Socal, Mobil, Texaco и Gulf Oil, чтобы обсудить продолжающийся сдвиг в политике США в отношении стран ОПЕК.
Там Киссинджер перечислил двусторонние сделки, заключённые с ОПЕК правительствами всего мира, в том числе Аргентиной, Швецией, Индией, Таиландом, Польшей и даже Румынией.
Дальше председатель Exxon Джон Кеннет Джеймисон обвинил французов в том, что они несут ответственность за такое положение дел и стремятся вытеснить США из региона. Прозвучала фраза: «Они торгуют нефтью, которую украли у нас». Киссинджер всё ещё надеялся, что некоторые из этих переговоров — особенно между Западной Германией и Ираном – провалятся, и сетовал на то, что мир отвернулся от его призывов к более согласованным многосторонним решениям.
Это заставило Джеймисона особенно беспокоиться из-за утраты США доступа к саудовской нефти: «Всё больше нефти Aramco направляется в другие страны по сделкам между правительствами. Мы фактически теряем нефть, ранее находившуюся под нашим контролем».
Не менее важным был тот факт, что речь шла о долгосрочных сделках. Они сами по себе повышали цены на нефть по всему миру – именно такой ход событий Киссинджер стремился предотвратить. И был готов это сделать любой ценой.
Однако Киссинджер уже понимал, что не располагает особыми инструментами, чтобы предотвратить опасные двусторонние сделки. Джеймисон согласился и заявил: «Мы всё знаем, что делают французы. Они лишь говорят, что идут по этому пути назло всем». Более того, Джеймисон считал иранского шаха «крепким орешком», который продолжал взвинчивать цены, призывая к ещё большему количеству двусторонних соглашений.
Киссинджер и нефтяники пришли к соглашению: если не можете победить кого-то, присоединяйтесь к нему. Американец подтвердил готовность отказаться от твёрдой позиции в отношении многосторонности в пользу поиска двусторонних соглашений.
Новая позиция Киссинджера звучала так: Вашингтон вовсе не обязан быть мировым жандармом, если никто не хочет присматривать за мировым сообществом. Кроме того, с геополитической точки зрения каждая двусторонняя сделка давала европейцам (а также Японии) рычаги воздействия на поставщиков нефти. А вот региональное влияние США ослабевало на глазах.
Американцы прекрасно понимали, что сделки на десятки миллиардов долларов не только восстановят торговый баланс Франции, Японии и ФРГ – они сделают членов ОПЕК зависимыми от «партнёрских» товаров и услуг. А особенно от их технологий. И всё это может остановиться в случае новых боевых действий.
Вашингтон не мог позволить себе потерять ещё большую часть влияния в Персидском заливе. Киссинджер объяснил нефтяникам: путь вперёд подразумевает новое соглашение о нефти с Саудовской Аравией.
Что же могли дать Штаты, но не потянула бы Франция? Три варианта: разведданные, политическая поддержка и военная помощь.
«А французы могут говорить, что хотят», – подытожил Киссинджер.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.