Нефть за твою ядерку. ФРГ, Япония и Киссинджер
За пределами Персидского залива дипломатические манёвры Киссинджера шли ненамного лучше. В феврале 1974 года, на фоне национального хаоса, он организовал и возглавил Вашингтонскую энергетическую конференцию.
В ней приняли участие представители США, Канады, Японии, Норвегии и ещё девяти европейских стран. Ожидалось, что встреча покажет необходимость американского лидерства в управлении растущей взаимозависимостью во всём мире.
Киссинджер вёл себя именно так: открыл конференцию, забил тревогу по поводу тяжёлой экономической ситуации. И заявил, что всё останется управляемым, если ведущие экономики мира примут многосторонний подход. Подсказал, что просвещённость личных интересов приводит к сотрудничеству ради выживания и восстановления экономической системы.
Также дипломат выступил с завуалированными угрозами в адрес Франции: «Мы стоим перед фундаментальным решением. Поглотим ли мы сами себя в соперничестве, условия которого реалии делают самоубийственными? Или признаем нашу взаимную зависимость и выработаем общие решения?».
Это возмутило министра иностранных дел Франции. Мишель Жобер осудил планы Киссинджера на гегемонию и добавил, что Париж продолжил свою политику двусторонних сделок с нефтедобывающими государствами.
Глава МИД Франции отказался принимать какое-либо коммюнике. Такая возня сместила конференцию на третий, уже незапланированный день проведения.
Другие делегаты тоже были потрясены, но не словами Киссинджера. Их неприятно удивила неуступчивость и совершенно не нужная агрессия Жобера. Коллеги обвинили французского министра в саботаже. В итоге конференция завершилась непростым компромиссом – но на победу всё так же претендовали и Киссинджер, и Жобер.
Впрочем, подход Киссинджера к проблемам энергетического кризиса всё же испортил демарш гостя из Франции. Однако по итогам дискуссии Жобер также добился своего. Во-первых, сохранил прекрасные отношения со странами ОПЕК. Во-вторых, своей «ненужной» агрессией он окончательно перечеркнул любые ограничения (даже потенциальные) для торговых сделок Парижа в Персидском заливе.
Начинался март 1974 года. Конкуренция за лакомый кусок в виде сделок с ОПЕК усилилась среди развитых стран. Западная Германия и Япония критиковали Жобера на общем мероприятии – но после конференции свободно участвовали в своих личных проектах с нефтедобывающими партнёрами.
Американцев несколько разочаровало, что западногерманские и японские «союзники» пошли по стопам Франции. Теперь каждая из этих стран очень надеялась на выход США из двусторонней «нефтяной» дипломатии.
Становилось всё сложнее понять, как крайне разобщённый блок потребителей нефти собирается дать отпор странам ОПЕК. Двусторонние сделки казались всё более привлекательными – они решали денежные проблемы, вызванные резким скачком нефтяных расценок. Правда, теперь требовались быстрые решения. Ведь конкурировать с Францией, обладающей преимуществом лидера и первопроходца, было сложно.
Тем, что подпортило отрыв Парижа от остальных участников рынка, как раз и стало появление Японии и Западной Германии в списке «преследователей».
С января 1974 года французы навели мосты с Ираном, Ираком и Саудовской Аравией. Но даже на этих фронтах нарастало давление конкурентов. Иранский шах радостно предложил Западной Германии межправительственное соглашение в том же месяце. Немцы поступили разумно: поддержали позицию США и в то же время отказались расторгать двусторонние каналы связи с Тегераном.
Уже в начале марта иранцы посетили Бонн. Пообщавшись с партнёрами, немецкая сторона собралась строить у себя нефтеперерабатывающий завод мощностью в 25 млн тонн – и это вдобавок к крупному нефтехимическому комплексу.
Оставался острый вопрос. Что насчёт цены нефти и её количества, кто контролирует заводы? И здесь Бонн получил особый жест, которого не удостоился даже Париж: 35 ведущих промышленников ФРГ пригласили на конференцию инвесторов в Персеполисе, которая была намечена на последние числа апреля. Конечно же, немцы надеялись оформить двустороннее соглашение как раз к тому времени.
Япония пошла чуть другим путём. Её чиновники последовательно выступали за разумные двусторонние договорённости с крайне расплывчатым условием – эти соглашения «не должны дестабилизировать мировую экономику».
То есть японские представители с января принялись точно так же вести наступление на нефтяном направлении. Но сделали это чуть хитрее.
Они совершили деловые поездки по ключевым арабским столицам. Обсудили свои связи с Тегераном. Саудовская Аравия прислала своего человека в Токио, где тот пересёкся с премьер-министром Танакой.
Впрочем, для Японии ключевой нефтяной артерией стал Ирак. В феврале 1974 года японский делегат направился в Багдад, прихватив с собой представителей Mitsubishi и других промышленных групп. Там они обсудили (уже официально) десятилетний контракт на покупку 160 млн тонн нефти. Взамен Ирак получал промышленные объекты, в том числе и новый нефтеперерабатывающий завод.
Чтобы сделка выглядела ещё убедительнее, японская сторона согласилась выдать Ираку кредит в размере 1 млрд долларов.
Со временем Багдад ожидал расширения этих проектов. Планировалось возведение цементного и алюминиевого заводов, предприятия по производству удобрений, нефтехимического комплекса, а также объектов для переработки газа.
Как видите, Япония также последовала примеру Франции, сделав ставку на прямое соглашение со страной ОПЕК. Всё это американские чиновники наблюдали со стороны. Двусторонние договорённости возобладали над многовекторной схемой Киссинджера, и уже к марту всеобщий интерес к нефти Ближнего Востока стал ещё более осязаем.
Франция, Япония и ФРГ одержали победы в Персидском заливе. Местные страны не проиграли. И каждое новое рукопожатие уводило ресурсы от американского рынка.
Тем более, США оставались под нефтяным эмбарго. Пришла пора ускоряться.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.