Как Запад помог комедианту дойти до президентства в Украине

Примечание редакции. Этот текст Mary Mycio написала для Atlantic Council ещё перед вторым туром выборов. Мы, впрочем, полагаем, что он, хоть и несколько неоднозначен, интересен и сейчас, поэтому и перевели.

Пока результаты опросов демонстрируют значительное отставание действующего президента Петра Порошенко от актёра Владимира Зеленского на грядущих в воскресенье выборах, стоит разобраться, как Запад помог этому скрытному комедианту, поддерживаемому олигархами, приблизиться к превращению в верховного главнокомандующего страны, воюющей с Кремлём.

Это произошло в феврале, за месяц до того, как первый тур дал Зеленскому 30% по сравнению с 16% Порошенко. Когда Денис Бигус, журналист-расследователь, спонсированный США и ЕС, обвинил «друзей президента» в контрабанде российских военных запчастей в 2014 году, это имело эффект разорвавшейся бомбы.

Хотя работа была топорной.

Отец обвиняемого был чиновником Совета нацбезопасности до того, как Порошенко его уволил. Они также бизнес-партнёры. Но Бигус не предоставил свидетельств, прямо указывающих на причастность этого человека к контрабанде. Эта история уже всплывала за два года до этого, но тогда не привлекла особого внимания. Во время российского вторжения 2014 года многие нужные запчасти можно было купить лишь на российском же чёрном рынке.

Но в этом раз, будучи подкреплены неверифицированными текстовыми сообщениями, обвинения Бигуса вызвали совсем иной накал. Как и почему это вызвало скандал такого масштаба уже в этот раз, понять не так просто. Но через несколько дней в вопросе появилась политическая составляющая — телеканал олигарха Игоря Коломойского пригласил Бигуса на двухчасовое ток-шоу, посвящённое разносу Порошенко.

Коломойский, ныне живущий в Израиле, утратил целое состояние из-за банковских реформ Киева. Сейчас он почти неприкрыто спонсирует Зеленского. Он, возможно, спас юг Украины от российского вторжения методами, включавшими усиление местных добровольцев и усиление лояльности местных властей. Но цену за услуги Коломойский заломил высокую. Его мошенническая банковская империя вымела из страны примерно $5,5 млрд, что привело к национализации «ПриватБанка». Конфликт сейчас разбирают в судах Лондона: Коломойский хочет забрать из украинского бюджета $2 млрд.

Его попытка установки контроля над президентским постом — явно не то, чего хотели западные сторонники Украины, когда требовали деолигархизации в обмен на западную помощь, идущую в Украину с 2014 года и включающую, среди прочего, миллионы на антикоррупционные проекты. Для примера, шоу Бигуса получило $150 тыс. американских грантов между 2016 и 2018 годами от американского НГО Internews, сейчас запустившего в Украине пятилетнюю медиапрограмму на $35 млн. Не будем касаться сомнительной практики западных правительств платить зарубежным журналистам, деньги-то относительно небольшие. Но эти программы имеют диспропорциональное влияние на общественное мнение.

То, что Бигус оказался вынужден играть роль реквизита в политическом марафоне Коломойского, наглядно демонстрирует, как благонамеренные изначально проекты усиливают и без того мощные антиправительственные нарративы Кремля и смещённых олигархов, которые до сих пор владеют наиболее мощными телеканалами Украины. Учитывая нехватку компетентных альтернатив в украинском политическом классе, это помогло Зеленскому дойти до президентства в Украине.

Не вызывает сомнения, что настроения у украинцев не очень. Опрос 2018 года, профинансированный USAID, американским агентством помощи другим странам, показал, что процент не верящих в перемены возрос с 42 до почти 50 за один год.

Как объяснить эти настроения? Хотя Порошенко можно обвинять во многих ошибках и провалах, он также заслуживает благодарности за то, что возглавил наиболее компетентную и реформистскую власть в истории независимой Украины. Безусловно, планка была невысока. Но ни одно из реальных достижений страны не получило и доли внимания в сравнении с темой коррупции. Ни структурные банковские реформы, ни газовое соглашение, ни система публичных закупок, позволившая сэкономить $6 млрд, ранее терявшихся в коррупционных схемах. Ну и, конечно, банковские реформы — это нудная техническая инфа. Но даже безвиз с Евросоюзом не особо помог.

Война на востоке тоже влияет на общественное мнение. Несмотря на пассивную фазу, конфликт уже забрал жизни более 13000 человек с 2014 года. Не так-то много осталось незатронутых семей. Увы, страсти антикоррупционных программ ухудшили и без того стрессовую атмосферу.

Исходя из непроверенного предположения, что есть универсальные и эффективные антикоррупционные модели, доноры после 2014 года начали финансировать ряд активистов, неправительственных организаций и журналистов, выявлявших коррупцию в Украине. Помимо «роста сознательности», они сосредоточились на «наименовании и шельмовании» облечённых властью, требуя их преследования и наказания. Когда объекты расследований не оказывались за решёткой, грантополучатели, усиленные донорами и дипломатами, обвиняли правительство в недобросовестности и проволочках.

Недобросовестность — действительно, проблема. Но даже буде политическая воля, коррупция в большинстве стран мира, включая Украину — не тот недостаток системы, который можно исцелить наказаниями. Это часть самой системы. Более того, это система (которую в целом можно охарактеризовать как преимущества облечённых властью) была актуальна для любой страны мира большую часть её истории. Минимальные изменения начались лишь два столетия тому назад. Но и сейчас стран-исключений относительно немного, почти все они находятся на Западе и во многих тоже пошли сбои. Взгляните на США.

Однако вместо того, чтобы признать, что «коррупция» — стадия социального и политического развития, традиционные борцы с коррупцией видят в ней лишь аморальный поступок. Результат ярко описала один из ведущих европейских антикоррупционных экспертов, Алина Мунгю-Пиппиди: «Как если бы общество трезвости на пятничную вечеринку в паб заявилось: много шума, мало последствий».

В первую очередь потому, что журналистское расследование провести много легче, чем успешную прокурорскую работу по высокоуровневым финансовым преступлениям. Десятки книг о Великой рецессии 2008 года — и хоть один западный чиновник сел?

Украинская система уголовного правосудия — тупой инструмент. Она не готовит высококомпетентных обвинителей, способных на равных сражаться с ведущими адвокатами, которых способны себе позволить богачи. Плюс плохо обученные, перегруженные и коррумпированные судьи — и вы поймёте, почему практически невозможно выиграть обвинение по высокоуровневому делу, не проиграв в апелляции — или не используя авторитарные методы.

Но если плохие ребята не идут в тюрьму и не теряют силы, эти подходы могут нанести вред. Постоянный акцент на плохом не создал токсичную атмосферу для нечистых на руку. Он создал токсичную атмосферу для всех, нагревая не имеющий выхода гнев, злобу и цинизм, волна которых подняла публику и заставила проголосовать за виртуального кандидата, избегавшего вопросов, дебатов и независимого наркологического тестирования.

Однако те, кто использовал эти методы, явно глухи или безразличны к таким предсказуемым социальным или политическим последствиям. До последнего времени они вообще не рассматривали обратные стороны своих подходов — например, как антикоррупционные усилия приводят к власти авторитаристов или используются в политической борьбе. Явная поддержка Зеленского Кремлём подсказывает, что Кремлю очень нравится возмущение украинцев своей властью. Западные доноры должны прекратить помогать ему в этом.

Чтобы снизить уровень коррупции, Украине нужна продуманная система права, которой просто нет. Без неё же постоянный упор на выявление предполагаемых преступлений, которые по факту нельзя довести до наказания, выглядит безответственным и контрпродуктивным. Лучше уж потратить деньги на развлекательные или образовательные сериалы вроде «Киевского криминалиста». Возможно, там родится лучший телеперсонаж, который смог бы стать следующим украинским президентом.

Перевод Виктора Трегубова.