Жесткий отпор и эскалация? Выберем эффективность

Примечание редакции. Хотелось зарядить в рубрику что-то аналитическое и экономическое по всем направлениям, но потом попался на глаза этот текст. Глава полиции Сакраменто вполне доходчиво объясняет, почему его подчинённые держат золотую середину — не допускают массовых погромов, но и не применяют насилие по первому же удачному поводу. Дэниел Хан — образец думающего человека. Из-за здравой позиции ему приходится сдерживать натиск и со стороны фанатиков BLM, и более радикальных полицейских, вещающих от лица профсоюзных организаций.

Не так давно полиция убила безоружного темнокожего американца, и по всей стране вспыхнули массовые беспорядки. К сожалению, никто Сакраменто не пощадил. Потому в последние недели наш город — и, в частности, наше полицейское отделение — пережил испытания, которых никому желать не хочется.

Большинство протестных акций были безобидными и носили исключительно мирный характер. Но не все вошли в это число: некоторые люди не пожелали бороться за свои права мирно. К примеру, поборниками «правого дела» себя объявили те вандалы, которые ложно утверждают, будто представляют движение Black Lives Matter.

Эти люди боролись за правоту, разбивая окна общественных зданий, громя малые предприятия в центре Сакраменто. Все эти здания пережили не лучшие дни в своей истории: их просто разбили и разграбили. Нападавшие откровенно издевались, а иногда и нападали на сотрудников полиции. Воистину, перед лицом провокаций, явно переходящих любые грани, мои офицеры проявили удивительную сдержанность.

Таким образом правоохранители успешно сдерживают насилие. Пока что в Сакраменто никто не погиб, ни один гражданин не был тяжело ранен. Ни одно здание не вспыхнуло, словно спичка. На улицах нет запаха слезоточивого газа, который невозможно уловить нигде — по всей территории города он не применялся. Ни одна резиновая пуля не «вырывала глаза». В целом, я считаю это достойным результатом.

Тем не менее, находятся люди, яростно критикующие и меня, и моё отделение заодно. В отличие от протестующих, критики считают, что мы были недостаточно жёсткими. Говорят, «введите национальную гвардию». Говорят, «сбивайте шляпы и вырывайте биты». Другими словами, давайте-ка сейчас всё бросим и проломим парочку черепов.

Пожалуйста, не вводите себя в заблуждение. Если насилие возрастёт, ответственность моего отделения также ощутимо увеличится. И тогда я принесу в город Национальную гвардию, принесу слезоточивый газ и «резиновые пули». Но слишком глупо поступать так преждевременно.

Ведь это вызовет куда большее насилие. Такие меры в скором будущем поставят под угрозу жизнь моих офицеров и здоровье невинных граждан, которых мы однажды поклялись защищать. А ещё авантюра с насилием подвергнет куда большему риску все те малые предприятия, которые и без того пострадали от пандемии.

Где-то в сторонке остаются официальные лица, которые активно публикуют фотографии сожжения Кеноши. К примеру, так поступил один из руководителей нашего округа. Эти господа предполагают, что подобные разрушения уже готовятся прийти в наш город. А на самом деле выходит, что публикации лишь добивают и без того шаткий баланс. Ведь именно такие сигналы получают вооружённые чужаки, которых буквально приглашают в Сакраменто для нанесения ещё большего ущерба.

Есть и мои коллеги, другие руководители правоохранительных органов. Некоторые из них решили публично усомниться в моей реакции. Выговорились? Спасибо, но вы сделали сложнее и мою работу, и ежедневную жизнь храбрых офицеров полиции. Подобные «сомнения» значительно ослабляют узы, связывающие нас в здравое общество. А ещё ухудшают шансы на сотрудничество, настолько важное для совместной реакции на происшествия.

Неужели у вас возникли проблемы с восприятием моей тактики? Так возьми же ты трубку и просто позвони мне. Давай поговорим об этом.

Например, есть профсоюзный лидер Кевин Микельсон: вместо диалога он просто строчит в Twitter оскорбления, попутно требуя моей отставки. Формально — за то, что я не позволил превратить Сакраменто в зону боевых действий. Ну так давайте общаться. Честно обсудим (или поспорим) обозримое будущее: как же поддерживать правопорядок в целом городе.

Наше сообщество, нет, даже вся американская нация наблюдает за неравной борьбой между прежними правоохранительными силами. Теперь в эпицентре ситуации оказались новые Буллы Конноры со своими любимыми дубинками, полицейскими собаками, пожарными рукавами и коленями на шее.

Примечание переводчика. Теофилус Юджин «The Bull» Коннор — комиссар общественной безопасности Бирмингема, штат Алабама. Работал с 1965 по 1972 год. Запомнился расовой сегрегацией, стал своеобразным символом жестокости полицейских. К примеру, не видел ничего плохого в использовании пожарных рукавов, упомянутых в прошлом абзаце. Когда копы разгоняли этими девайсами очередной митинг, доставалось даже детям — аналогию, полагаю, вы уже уловили.

Мне пришлось стать лицом и духом нового типа полицейской службы. Я хочу сотрудничать с цветными сообществами, а не унижать их дополнительно. Да, мне больше хочется подавить насилие, а не разжигать его. Сейчас я стараюсь нивелировать опасность в моём городе — и уж точно не подстрекать вооружённых людей, и без того стремящихся к конфронтации, побыстрее стать стороной конфликта.

Когда-то я дал клятву служить и защищать. Что же, в эти трудные времена я как раз и собираюсь делать это.

Суммарно Дэниел Хан проработал в правоохранительных органах 33 года. В августе 2017 года был приведён к присяге в качестве первого афроамериканского начальника полиции Сакраменто.