Ад и слёзы родной медицины

Артём Сивко

Внимание! Данная статья переполнена безысходностью более, чем полностью.

Хочу вам рассказать очень смешную историю о моём путешествии по украинским больницам. Мне давно хотелось поднять тему отечественных медучреждений, но серьёзно разглагольствовать о всем известных вещах, жаловаться, как все плохо и т.д. и т.п., считал глупым. «Да, медицина у нас стоит на краю, но пока ещё в пропасть не летит», – думал я и был крайне не прав. Последние события, произошедшие со мной, заставили посмотреть на проблемные места сквозь призму личного опыта и сделать вывод – с медициной у нас полнейшая катастрофа. Очень не хотелось бы, чтобы граждане попадали в те же самые ситуации, в которые попал я. Избежать их крайне трудно, ведь врачи и качество лечения у нас везде одинаковые.

Названия больниц я не буду называть, кроме двух, пожалуй, поскольку жизнь – это штука непредсказуемая, может быть, мне придется в них снова побывать, а ПиМ читают люди разных профессий, и кто-то злой с хорошей памятью меня точно запомнит.

Началась моя история с мигреней. Сначала у меня несколько дней не проходила головная боль. И это была не просто тупая боль, а было такое ощущение, что голову засунули в тиски, и она постепенно лопается в такт движениям карликов, крутящих невидимые вентили механизма. Вообще, кто когда-то страдал этой фигней, поймёт. Потом постепенно поднялось давление. И в один прекрасный день, когда стены поплыли перед глазами, было решено ехать в больницу. Выбор пал на раскрученную клинику «Борис». Ну пока я в полуобморочном состоянии стоял в приемной и ждал неповоротливого врача, у меня спрашивали всё: номер кредитной карточки, предоставляли кипу документов для прочтения и подписания, спрашивали о наличии скидки. Я пытался объяснить, что сейчас плохо соображаю и заплачу клинике, на что получил ответ: «У нас такие правила». Только когда я с давлением под 180 на 130 ответил на все вопросы, из ниоткуда появился врач, переключившийся из режима «уже идущий» в режим «пришедший». Меня поселили в палату, дали тапочки и пижаму. Поставили капельницу, сняли боль, и я спокойно проспал до утра. С солнышком появились и проблемы. Врачи приходили в палату, бегло меня осматривали, что-то записывали в книжечку, заставляли расписаться и брали за всё это непомерную плату. В конечном итоге, я пошёл на УЗИ, где женщина средних лет провела обследование, поставила диагноз: нарушен кровоток (чего? почему?), и отправила к терапевту, который рассмотрел анализы и заключил: ВСД (вегето-сосудистая дистония). Стоимость общих исследований, включавших четырёх врачей, «проживание» в палате и УЗИ составила 4500 грн. Из лекарств мне ничего толкового не назначили, кроме аспирина, чтобы снять боль, и витаминов. К мигреням из-за переживаний добавились симпато-адреналовые кризы (панические атаки), и мне выписали рецепт на легкий транквилизатор.

Придя домой, я залез в интернет и прочитал о диагнозе ВСД. Оказывается, такого диагноза нет в международном перечне болезней. Есть симптом, но не болезнь. Как оказалось, в «Борисе», да и в государственных клиниках, этот «диагноз» является очень распространенным, поскольку под него можно подвести все непонятные симптомы и быстро решить вопрос с надоедающим клиентом. Так что, если врач вам когда-нибудь поставит подобный «диагноз», смело плюйте ему в лицо и бегите куда подальше.

Мне становилось только хуже. Мигрени дошли до того, что я начал блевать на улице, терять сознание и ходить, держась за стенку. Работоспособность, память и внимание упало ниже нуля. Я сделал МРТ, которое ничего страшного по заключениям клиники его производящим не обнаружило. Но проблема никуда не девалась, и в один прекрасный день я снова отправился в больницу, теперь уже государственную, в отделение нейрохирургии. Был это праздничный день. Пока я ехал в машине скорой помощи и наблюдал за мелькающими фонарями, пьяный врач сидел рядом на кушетке и, дыша перегаром, объяснял мне, что всё это из-за шейного остеохондроза. Потом его настроение поменялось, и он начал подозревать меня в симуляции. Так мы и доехали до больницы, где меня встретил дежурный врач – молодой парень, скорее всего, проходящий интернатуру. Я ему обрисовал ситуацию, он посмотрел прошлые анализы и выдал фразу: «Мы вас оставляем в больнице с подозрением на опухоль мозга». Оказывается, в заключении МРТ, но не в окончательных выводах, а в описании отделов мозга, клиника отметила наличие новообразования. Стало грустно. Придя в просторную палату с обветшалыми стенами, я встретил своего соседа Игоря, который прохрипел: «Будем знакомы. Выбирай лучше койку при входе, потому что на койке возле окна позавчера паренёк умер. Постель до сих пор не поменяли. Сам понимаешь, энергетика там не очень». Я лёг. Прибежала медсестра, «така соби» Марьяна, тарахтя капельницей, за содержанием которой сходила моя девушка, поскольку в больнице лекарств не было. От Марьяны пахло огурцами и водкой – праздник ведь. Она быстро взяла мою руку и резким движением вогнала иглу в вену. Через полчаса я почувствовал неладное, поскольку рука моя начала опухать, чесаться, а место укола ужасно заболело. Я звал медсестру, врача, бога, но я никому не был нужен. Прибежал очкасто-прыщавый молодец, похоже, студент курса второго или третьего университета Богомольца и сказал: «По ходу вам пробили вену, сейчас я позову Марьяну». Я его спросил: «А вы не можете переставить капельницу?». «Мы ещё этого не учили в универе», – ответил он, перекрыл капельницу и убежал. Чтобы снять аллергию, я принял антигистаминные таблетки, которые прихватил с собой в больницу. Марьяна вспомнила обо мне через час. Всё это время я лежал с болящей рукой. Пришла, переставила иглу и испарилась.

Около двух часов ночи в пролёте коридора послышалась беготня, которая дополнялась женским плачем и мольбой, постепенно перерастающими в истерику. Кто-то умирал. Врачей не было, никого в реанимации не было. Потому что праздник – все бухают, веселятся. Человека погрузили в машину и отправили в другую больницу. Как я узнал на следующий день, в праздничные выходные в Киеве работало всего две больницы с нейрохирургическим отделением. А теперь внимание, врачи-реаниматоры находились на дежурстве только в одной больнице во всём городе, в столице страны. Не слабо так. После того, как всё утихло, пришла Марьяна и наехала на меня за то, что я не перекрыл капельницу, когда жидкость в системе максимально подошла к игле. Я всегда думал, что этим занимаются врачи и медсестры, а оказывается, нет. Пациент, попадая в больницу, должен сам себя лечить. Конечно, мне не хочется винить во всём Марьяну. Всё-таки у меня есть сочувствие к бедной девушке, которая работает в выходной день с больными людьми за зарплату в 1000 грн, живет за тридцать километров от Киева. Постоянное нахождение в тех условиях даже светло-сияющего «плюшевого мишку» сделает законченным циником и мизантропом.

Три часа ночи. Из соседней палаты слышатся стоны: «Помогите, помогите». Долго так слышатся. Я уже не вытерпел и решил пройти проверить, кому там плохо. Ведь медсестёр снова-таки не было. Они испаряются в самый нужный момент. На койке лежала старая женщина, которая и издавала инфернальные звуки. «Что с вами?», – спросил я. «Где я, кто я, почему я здесь. Забери меня домой. Прошу», – ответила женщина. «Вы в больнице, у вас произошёл инсульт (я прикинул, что, скорей всего, именно он), вас вылечат». «Почему я здесь? Не хочу здесь быть. Забери меня», – повторила женщина. Я повторил предыдущий ответ и так раза три. Решив, что зацикленность неисправима на данный момент её состояния, я отправился назад в палату и постарался заснуть под «помогите, помогите».

Шесть часов утра. Отправляюсь в туалет. На полу распласталась в позе эмбриона ещё одна женщина с жёлтым пятном внизу ног и рвотным пятном вверху головы. Я начал звать на помощь. Где медсёстры? Их нет. На мои крики о помощи прибежал мужчина лет 40 с наполовину парализованным лицом, только глаз обездвиженной части шевелится, речь деформированная. Говорит: «Нуммшто пздесь плучилось?». Я объясняю, что вот так-то и так-то. Он такой: «Давай отнесём бабку в палату». «Так у вас же инсульт был, вам же плохо», – отвечаю я. «Да пшто ты. Тапблэтку прывнял и норпмально. Она же птут опчурится, умпрет». Тащим с мужиком женщину в её палату. Вернулся я к себе и в угнетённом состоянии заснул ещё на пару часов.

Ближе к обеду я смог познакомиться с обитателями своей палаты. Игорь лежал из-за того, что в один прекрасный день у него начали наслаиваться друг на друга изображения перед глазами. Когда ему сделали МРТ – а чтоб вы знали, в отделении нейрохирургии одной из больниц города Киева, где делают операции на мозг и нервной системе, МРТ нет – оно давным-давно поломалось – то обнаружили жидкость в височной доле. Он в больнице лежал уже четвертый день, и к нему до сих пор не пришёл лечащий врач. Последний раз, когда ему назначили капельницу с калием и магнием для поддержания общего самочувствия и метаболических процессов, он не выдержал и спросил: «Когда же его начнут лечить?».

Ответа не последовало. Никто ничего не знает, а капельницы надо всем ставить по уставу. Ближе к обеду пришёл Коля – ещё один посетитель этого Освенцима. Жил он напротив больницы и ходил в неё только на капельницы. Как он говорил: «Капельницы я могу и дома поставить, а вот от детей и жены отдохнуть – только тут». Коля рассказал о том, как умер сосед по палате. Он попал в больницу с высоким давлением, а умер от отека Квинке – у него была аллергия на «поддерживающие» капельницы. Медбрат поставил лекарство и ушёл.

На крики не отзывался. Прибежал он только тогда, когда Коля запустил пустую банку из под капельницы в коридор. Но было уже поздно. Никто никакой ответственности не понёс.

В больнице я пролежал ровно сутки. Несмотря на все ужасы организации, узистка поставила диагноз «базилярные мигрени», а за опухолью сказали наблюдать. Лечение назначили симптоматическое – обезболивающие и таблетки для сосудов.

Мигрени не проходили. Отправился я в ещё одну больницу города Киева, которая находится возле метро Житомирская. Мне посоветовали там хорошего психоневролога.

Поднявшись на верхние этажи здания, я повстречал огромное количество участников АТО. Все они проходили лечение у этого врача и позитивно отзывались о ней. Встретила меня миловидная женщина, которая сказала, что поможет мне справиться с проблемами. Не посмотрев на мои анализы, но послушав мою историю, она сказала: «Вам надо успокоиться, попейте валерьянку и что-нибудь для сосудов. Также колите себе магнезию, а если не можете, просто пейте её». Пил и колол я магнезию и валерьянку пачками ел – ничего не помогало.

Я ей платил за каждый прием по 100 грн. Хотя всё должно было быть бесплатно. Клал деньги в карман, на стол, передавал из рук в руки. Она удосужилась посмотреть мои анализы на третий прием, хотя я ей указывал на них ещё с первого, и сказала, что, наверное, проблема в шее. Делала в данную область уколы, прописывала различные дорогостоящие лекарства.

Что делать с опухолью, она не знала. Результат лечения оставался прежним, поэтому она решила, что всё-таки проблема не в шее, а связана с мигренями и назначила триптамы. Жевал я эти таблетки – становилось только хуже.

В той же больнице я посетил психиатра, стараясь найти корень проблем в своей психике. Психиатр внимательно меня послушал и выписал антидепрессанты. На следующий день я пришёл к нему, слыша в голове дискотеку, ненавидя всех людей, теряясь на улице и проклиная весь мир, поскольку поймал серотониновый синдром. Как мне попуститься, ведь дискотека приближалась к своей кульминации с каждым часом, он не знал. Предложил лечь к нему в отделение. Я добрёл домой и прочитал в интернете о том, как избавиться от серотонинового синдрома, и пришёл в состояние буквально за пару часов.

В конечном итоге, я окончательно разочаровался в украинской медицине. Последним заведением стал институт нейрохирургии, потому что жить три месяца в каком-то страшном сне было невыносимо. Я рассказал о своей эпопее заместителю директора института. Услышав о методике уколов в область шейных позвонков, он рассмеялся, а когда узнал, что при базилярных мигренях назначали триптамы, чего делать нельзя ни в коем случае, и врач психиатр не знал, как избавиться от серотонинового синдрома, хотя уровень смертности от него достаточно велик, то ужаснулся. Основываясь на долгих исследованиях головной боли, а самое главное, на личном опыте, он смог поставить правильный диагноз и назначить лечение, которое мне помогло. Кроме того, спокойно и подробно рассказал о моей опухоли, назвал её причины, успокоил, сказав, что она не опасна для жизни и при этом не взял ни копейки. А работают старые профессора института в маленьком кабинете, за столом, заставленным ноутбуками и заваленным различными записями, который к тому же находится возле больничных палат, переполненных до отказа. Людям приходится спать в коридорах.

Короче, дорогие друзья, не позавидую тому, кому придётся искать подходящего врача. В нашей стране болеть страшно, дешевле вести здоровый образ жизни, только от неожиданностей судьбы никто не застрахован.

Как выходить из ситуации? Борьбу со всем этим хаосом надо начинать ещё с университетских лав. Коррупция в мединституте должна быть строго наказуема. Ведь в руках этих будущих докторов будет находиться жизнь человека. Получил или предложил взятку – пошёл на буй из учебного заведения. В голову должно вбиваться правило – жизнь человека священна. Если правило плохо доходит, вбивать его нужно через наказания. Врачам должно быть предоставлено комфортное место работы, а не кибитка 2Х3 метра, заваленная рабочим материалом. Зарплата их должна быть соответствующе высока. Большинство клиник надо передавать в частные руки для создания полноценной конкуренции в медицинском секторе экономике – в этих моргах замедленного действия страшно находиться. Но с одним условием: гражданам должна быть предложена полноценно функционирующая страховая медицина, с помощью которой необходимые услуги получит даже бедное население. Врач должен хотеть скорейшего выздоровление пациента, а не продолжительной болезни. Для этого страховщик должен трахать владельца клиники, а владелец – врача.

Кроме того, в больницах реально не хватает еды. 2,5 грн. на пациента в день. Питание два раза или один раз в сутки. Еду есть невозможно. Лекарств тоже нет. Существующие частные клиники, по типу «Бориса», следует проверить на профессиональную пригодность. За большими деньгами иногда кроется халтура и незнание своего дела, что может быть опасно для жизни человека. Это портит идею о частных клиниках. Правильно построенная конкуренция между владельцами клиник, добросовестная работа страховых компаний, а также наличие работодателей, которые будут выбирать страховика не по принципу «я вам клиента, вы мне откат», а с желанием как можно скорее вернуть к работе важного сотрудника, смогут исправить подобные проблемы.

Сколько ещё времени ждать улучшений, неизвестно. Аллё, Квиташвили, давай за работу…

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.