Перейти к основному содержанию

Преемник Си. Связи

В КНР армеец чиновнику не товарищ. Этой дружбе мешают.
Источник

Все умирают, но не все при этом построили диктатуру.
Ранее:

Когда Дэн Сяопин отошёл от дел, новые элиты были вовсе не уверены в том, что у них отсутствуют связи в НОАК. Такое осознание приходит не сразу. Более того, довольно популярно мнение, что гражданские «сливки общества» могут предпринять попытку наладить контакт с армейцами путём взяток.

Пообещать военному звание чуть повыше. Или гарантировать ему денежные пожертвования, чтобы создать сеть для борьбы против политических оппонентов.

Впрочем, это мнение ошибочно, причём сразу по двум причинам.

Первый фактор. Почти все китайские лидеры продвигали старших офицеров НОАК, регулярно повышая их в общей иерархии, и наращивали оборонный бюджет. Но при этом кандидатуры на «поощрение» чаще всего выдвигают сами военные, а не высшее руководство страны.

Отсюда вывод: топ-руководители могут провести сколько угодно бесед с идущими на повышение армейцами, однако их знания об этих офицерах всё равно ограничены.

Они не работали вместе и толком не знают друг друга. Данных об использовании военнослужащих в борьбе за власть тоже не хватает — они весьма отрывочны. Зато пошла вперёд военная модернизация. Получается, что увеличенные бюджеты и регулярные повышения проще списать на профессиональные мотивы, чем личные.

Второй фактор. Высшее руководство по вполне понятным причинам старается ни от кого не зависеть по вопросам политической поддержки — это касается и военных.

Зависимость политика от армейца предполагает некий кризис в гражданском управлении. Или даже подчёркивает некомпетентность такого лидера, как только перед ним появляется серьёзная социальная (или политическая) проблема. Подобная уязвимость может быть использована военными для достижения их политических целей.

Есть и другие помехи на пути сотрудничества. Расширение любой политической роли вооружённых сил затрудняет и восстановление эффективного контроля гражданской власти над армией. Такая помощь не несёт особой пользы.

Против уязвимых — и даже зависимых — лидеров может выступить дополнительная помеха. В таком симбиозе опаснее всего нарваться на военного, который сам по себе имеет политические амбиции. Если говорить о прошлом, то власть КНР явно сделала выводы из инцидентов времён Мао Цзэдуна и Дэна Сяопина.

Так мы приходим к двоякой политике власти КНР по отношению к вооружённым силам. Вместо того, чтобы применять ресурсы НОАК в личной политической борьбе, они ограничивают армию. Потому меняются и функционал, и внешние цели военных.

К тому же политика Поднебесной направлена на максимальное подчёркивание эффективности гражданского управления. КНР старается упредить те политические и социальные потрясения, которые, в принципе, могут мотивировать вмешательство военных в политическую сферу.

"

"

Ещё одной причиной, по которой Китай не столкнётся с кризисом преемственности, является закрепление гражданского управления как образца.

Как уже говорилось выше, после Дэна Сяопина оно стало куда эффективнее, попросту лишив НОАК мотивации соваться в дела гражданских. Но куда важнее тот факт, что эту линию поддержали абсолютно все поколения высших руководителей КНР.

В 1992 году Компартия Китая закрепила свою центральную задачу — отстаивать экономическое развитие. С тех пор управление без военных в составе стало главным приоритетом для власти: ведь целью обозначается лишь политически-социальная стабильность. Эффективность общей иерархии важна для партии и её легитимности.

И эта генеральная задача предотвращает серьёзные потрясения, способные привести Китай к кризису. А поскольку нет поводов, армейцы и не собираются вмешиваться в дела внутренней политики, абсолютно им чуждой.

Вот вам ещё один штришок к портрету Си Цзиньпина. Он не является исключением в списке других китайских кормчих — хотя бы потому, что все его предшественники после эпохи Дэна Сяопина точно так же соблюдали осторожность при продвижении эффективного управления из гражданского сектора.

В этот раз без билета в Синьцзян

Си считает, что официальная борьба с коррупцией обрекает и партию, и государство. Что же, помимо этого извечного конфликта, у него хватает и других движений.

Например, сейчас КНР пытается реструктуризировать экономику, чтобы обеспечить её качественный рост. Также сложности встречают и другие цели — сокращение бедности, сокращение отставания в плане благосостояния. Вопросы вызывает искренность стремлений по части загрязнения окружающей среды (формально — борьба за сокращение загрязнённости).

В стране уже ужесточили контроль, преследуя политическую и социальную стабильность как цель. Идеология продвигается, образование выполняет свои функции. СМИ столкнулись с новой волной цензуры, а за счёт новых технологий усиливается социальный надзор над населением.

Не так давно с ужесточением правил игры столкнулись технологические монополии вроде Alibaba. Население встретило другое закручивание гаек: ограничены частные уроки и деятельность онлайн-видеоигр.

Мотивы такой политики весьма сложны и многогранны. Малый и средний бизнес получает поддержку, а инвестиционный капитал перенаправляется в сектор «реальной» экономики — в основном, производство и технологии. Также меняется подход к образованию, дабы мотивировать население улучшать демографические показатели. По той же причине снижают затраты на воспитание детей.

Такие поступки вполне соответствуют заданной цели — создать общество без предпосылок к социальному кризису, обезопасив его и с политической стороны.

Но есть и те факторы, что заметно выделяют Си Цзиньпина на фоне списка его предшественников.

Продолжение следует.

У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.